Гин
Глава 3
Сантинали в задумчивости крутила дротик в руках. Перед ней на столе лежало ещё два таких же. И одного не хватало. Того, которым Радш выстрелил в неё вечером. Да, теперь она знала, как зовут незадачливого начальника отряда курьеров. Как зовут всех в его отряде. И как зовут ещё многих людей в подпольной сети. Радш оказался не очень знатной шишкой, но знал и общался со многими. Он не принимал больших решений, но именно на таких незаметных людях держится вся система.
Дротик был пропитан специальным составом, обезвреживающим магию. Стоил баснословных денег, но был самым надёжным способом победить колдуна: малейшей царапины было достаточно, чтобы грозного противника превратить в беззащитную овцу.
Радш знал последние новости о королевне Сантинали О’Рилиэль, но не был уверен, куда именно её сослали. Он почти поверил колдунье, но когда она назвала своё настоящее имя… Именно поэтому он решил потратить на неё один из своих бесценных дротиков: Сантинали была сильной колдуньей и даже имела хороший боевой опыт от стычек на юго-востоке. Не стоило рисковать и позволять ей пользоваться своей силой.
Ша и здесь успела.
Сантинали ясно помнила (и по своим воспоминаниям, и по тому, что ей досталось от Радша), что глава курьеров не промазал. Но тогда в кого он попал? В ша? Она унесла дротик в себе? Но то, что тварь сделала дальше, никак не походило на потерю магических способностей. И как обезвреживающий магию состав мог подействовать на в целом магическую сущность? Ведь если из Шаны убрать колдовскую составляющую — что от неё останется? Насколько Сантинали знала, убивающие магию вещества были хорошим средством от иных.
В дверь постучали.
— Войдите, — откликнулась колдунья.
Роэль открыл дверь, оглядел кабинет, словно проверял есть здесь ша или нет, и только после этого направился к стоящему перед столом гостевому креслу.
— Колдун не приходил?
— Нет, сказал его больше не беспокоить сегодня. Забрал ужин в комнату. Хорошо, что ты не можешь его слышать. Давно на меня так не орали.
Роэль кивнул, и Сантинали видела, что он кивает не соглашаясь с тем, что не может слышать колдуна, а одобряя то, что он её отчитал. Да, капитан не мог себе позволить такого, но это не мешало ему считать, что королевне стоит устроить хорошую взбучку в воспитательных целях. Конечно, в итоге всё закончилось хорошо: курьеров взяли, никто не сбежал, а странные методы дознания ша оказались намного лучше всех пыточных вместе взятых. Сейчас, на исходе вечера, колдунья уже почти ничего не помнила из того, что ей досталось от Радша — чужие воспоминания быстро выветривались, как плохо запоминающийся сон, но того, что она успела записать, было достаточно, чтобы начать серьёзное расследование. Сейчас колдунья как раз отдыхала от длинного отчёта, что составляла для отца. Может, он всё же вернёт её в столицу, чтобы позволить продолжить это дело?
— Я вот чего не пойму, — после непродолжительного молчания добавил Роэль. — Почему Шанаран закрыл вас собственным телом? В чём заключался ваш уговор, что он рискнул своей жизнью?
— Ты к чему? — напряглась колдунья.
— Я узнал у Ларта про заключённых, — не стал юлить капитан, а сразу перешёл к сути. — У них не было никого, похожего на Шанарана. Зато местные с радостью рассказали мне, что дух горы, Клякса, покровитель детей и хранитель местных древних сокровищ, склонил перед вами голову и согласился служить вашим колдуном.
— На что ты намекаешь?
— Ни на что. Тем более, будь Шанаран действительно иной сущностью, он не стал бы спасать вам жизнь: с вашей смертью он получил бы свободу и то, что вы договорились отдать по уговору.
— А если бы мы договорились как раз на то, чтобы он охранял меня? — нехорошо прищурилась колдунья.
— В своё время по долгу службы мне пришлось изучать особенности сделок с тварями, — вздохнул капитан. — Такую сделку с ними заключить невозможно.
Сантинали вздохнула. Ну да, отец подсунул ей не просто капитана гвардии, а бывшего дознавателя, как она могла об этом забыть. Уж он-то в уговорах с тварями разбирался значительно лучше неё.
— Буду честен: поначалу я заподозрил неладное, уж слишком хорош оказался колдун, и уж слишком вовремя. Но теперь я в некоторой растерянности.
— Тогда я тоже буду честна: я без понятия, кто он такой на самом деле, — вздохнула королевна и отложила дротик, который всё это время бессознательно вертела в руках. — Я даже не знаю «он» это или «она».
— Я так и думал, — кивнул капитан. — Но хоть что-нибудь кроме имени он рассказал о себе? Вы, кстати, не задумывались, почему его имя так похоже на название этой местности? Может, это псевдоним?
— Я спрашивала, меня это тоже смутило. Шана говорит, что раньше эти горы и этот перевал назывался иначе, и только потом их переименовали. Заклинание, которое его удерживало все эти годы, утратило бы силу, если бы его не звали по имени. Так что Наран-Ша — его действительно так зовут. Причём «ша» — это название то ли семьи, то ли народа. Потому что от него часто можно услышать что-нибудь вроде «мы, ша» или «кровь ша» или ещё что-нибудь такое.
— Хм… Даже удивительнее, чем я предполагал.
— При этом он не сознался, за что с ним так поступили. По его уклончивым фразам я поняла, что его вроде бы предали, но всё это очень странно. Что могло случиться, что такого могучего колдуна заточили в подземельях на веки вечные?
— Может, его просто убить не смогли? То хотя бы так… Для тех, кто его упрятал, он был словно мёртв — не мешал.
— Тоже верно. Кстати, он был кем-то вроде князя здесь. Или воеводы. Он не рассказывал деталей.
— То есть, не мелкая сошка.
— Отнюдь.
Они опять помолчали.
— Что меня раздражает и восхищает одновременно: я не знаю, сколько моих людей он положит прежде чем я смог бы добраться до него, возникни такая нужда. Так что можно сказать, что я даже рад, что он на нашей стороне. Но было бы намного спокойнее, если бы могли справиться без него.
— Роэль, ты только что озвучил мои мысли.
— Если у вас нет других поручений, то я, пожалуй, пойду, — усмехнулся капитан. Когда он только начинал службу у Сантинали, то сильно переживал: королевна была известна своим острым языком и скверным характером. Да и назначение отправиться на край света… Пусть и начальником гвардейцев целого воеводства, но зато в такой глуши, что далеко не все смогли бы показать на карте где это. В итоге всё обернулось в что-то невероятное. Если это расследование сдвинется с места, если удастся в нём удержаться… После такого громкого дела скачок по карьерной лестнице ему был обеспечен. Да и сама королевна оказалась не так ужасна, как он ожидал.
— Иди. И спокойной ночи.
— Сладких снов, госпожа.
Утро выдалось просто восхитительное. Небо расчистилось, и солнце теперь сияло, как натёртая монета. Ночной дождь прибил пыль и смыл грязь, и воздух, казалось, звенел. Да и то, что больше не было необходимости волноваться о курьерах… Сантинали распахнула окно и вдохнула полной грудью. И отчёт уже почти закончен. Прекрасно. Просто прекрасно. У колдуньи с самого утра было отличное настроение. Впервые за последние несколько месяцев. Осталось только разобраться с Шаной, и её жизнь вновь станет нормальной. Кстати, пора завтракать. Королевна вышла в коридор и постучала в соседнюю дверь:
— Шана! Я иду завтракать! — но против обыкновения ей никто не ответил. Не распахнулась стремительно дверь, и алые угольки глаз не уставились ей в самую душу. — Шана?
Сантинали постучала ещё раз. Может, дротик всё же достал её? Если это странное существо помрёт, колдунья ни капли не расстроится. Вот ни капельки. Но странное беспокойство кольнуло сердце. Всё же нельзя быть такой неблагодарной: тварь дважды спасла ей жизнь, и практически ничего не потребовала взамен. Да и вчера она ругалась на глупость одной конкретно взятой королевны вполне искренне. Колдунья нажала на ручку и дверь к её удивлению поддалась.
— Шана? — королевна заглянула в комнату. Её встретил уже знакомый «беспорядочный» порядок: сдвинутые ковры и гобелены, стоящие вкось комод, стол, стулья и кресла… На полу лежало что-то чёрное. Самый край плаща выглядывал из спальни. Словно тварь сбросила шкуру по дороге, да так и оставила. Сантинали осторожно зашла в гостиную и вытянула шею пытаясь рассмотреть, что происходит в спальне. Может, ша лежит прямо за дверью на полу? Кроме неё ведь никто не носит в замке такие чёрные плащи. Да и кому ещё быть здесь кроме неё? Идти вперёд было боязно: всё же ша не приглашала её войти. Кто знает, как тварь отреагирует, если увидит её на своей територии? С другой стороны — она ведь оставила дверь открытой. Да и служанки убирали здесь каждый день, когда тварь уходила. Крадучись, колдунья подошла к дверям спальни. Тишина. Она заглянула в комнату готовая отскочить в любой момент, но нет, никто не караулил её за косяком. На полу, как Сантинали и ожидала, лежал огромной чёрной кляксой плащ. Остальное было сложно рассмотреть — гардины были плотно запахнуты, и в комнате царил полумрак. Может, тварь умерла и растаяла, оставив после себя только лоскут ткани. Но, кажется, в кровати кто-то лежит? Но кто, если плащ — вот он? За балдахином не разобрать, только видно гору одеял. Стараясь не натыкаться на хаотично расставленные пуфики, колдунья всё так же подкралась к кровати.
Тихий вздох. Определённо кто-то спит.
Сантинали наклонилась к подушкам. Закутавшись по самую макушку, так, что только нос торчал наружу, среди перин лежала… лежал… человек? Тонкие черты лица, бледная кожа, запавшие щёки, острый подбородок. Золотые брови, слишком густые, чтобы считаться красивыми по текущей моде, густые золотые же ресницы. Если их накрасить тушью, наверное, будут длинные-длинные. Немного опущенные уголки тонкого рта. Всё же скорее это был мужчина, чем женщина. Хотя рано утром — и без щетины? Сантинали наклонилась ниже, чтобы лучше всмотреться: балдахин добавлял тени, и такие подробности разобрать было сложно. Может, и есть щетина, просто её не видно. Если она такая же светлая, как ресницы и брови, то её может быть не видно и несколько дней, наверное. Тут невольно колдунья вспомнила их поцелуй. «Уговор скреплён моими кровью и духом». Кажется, это было уже сто лет назад. Но если не считать этого поцелуя (который, наверное, и поцелуем-то считать нельзя — он ведь был чем-то вроде печати на сделке, ведь так?) — когда в последний раз королевна с кем-нибудь встречалась? С тех пор, как Сантинали разорвала помолвку с Наргвейном как-то времени на дела любовные не хватало. Да и обида была слишком велика. Изменить ей, королевне, с какой-то баронессой? Назвать её после этого бесчувственной змеёй вместо того, чтобы пытаться загладить вину и помириться? Может, не случись этого, Сантинали не была бы такой нервной последние полгода. Может, она и не вела бы себя так ужасно в тот вечер. И отец не сослал бы её одни твари знают куда. Несколько прядей выбились из-под одеяла и закрывали лоб незнакомца. Или это — и есть Шана? С одной стороны Сантинали понимала, что так и есть, но с другой стороны — поверить, что этот уставший, беззащитный, наверняка мягкий и нежный человек — тварь, от одного голоса которой замирает время? Нет, решительно невозможно. Сантинали протянула руку поправить его волосы и, видимо, слишком близкое движение разбудило незнакомца. Он резко открыл глаза, словно и не спал беспробудно несколько мгновений назад. Колдунья не вскрикнула только потому, что от испуга отнялся голос. Всё в порядке, это действительно Шана. От одного взгляда этого существа тело переставало слушаться от ужаса. И кого она всего несколько мгновений назад считала беззащитным и мягким?
— Минья? Ты что делаешь?
Было так странно смотреть на человека, видеть, что его рот не двигается, и при этом слышать его «голос».
— Я-я пришла позвать тебя на завтрак. А ты не откликался.
— А…
Шанаран завозился и с трудом сел. Поморщился, как от боли. Сантинали замерла не в силах оторвать взгляда от его тела — болезненно худого, с выпирающими костьми и суставами. Казалось, можно посчитать все рёбра. Левое плечо было небрежно замотано каким-то куском ткани, возможно, когда-то это была часть простыни. Нитки торчали в разные стороны, а по самой повязке расплылось несколько бордовых пятен.
— Что у тебя с рукой? Это дротик зацепил?
Шанаран удивлённо посмотрел на повязку, будто видел её впервые.
— Да, что-то вроде…
Нахмурился. Перевёл взгляд на ладонь, лежащую поверх одеяла. Пошевелил пальцами. Подозрительно покосился на Сантинали и укутавшись одеялами под подбородок о чём-то задумался.
— Так ты пойдёшь завтракать? — наконец, решилась спросить колдунья.
— Подожди меня в коридоре, — словно только вспомнив о существовании королевны Шанаран бросил на неё такой взгляд, что если бы она могла, то немедля провалилась бы сквозь пол.
— Ладно.
Сантинали поспешно выбежала из комнаты. Те несколько минут, что она ждала, пока уже привычная закутанная в чёрное фигура появится на пороге, такое невероятное количество разных мыслей пронеслось в её голове, что впору впадать в панику. И самое ужасное: она до сих пор не знала умеет Шана читать мысли или нет. Что, если ша услышит хотя бы сотую часть тех глупостей, что Сантинали успела передумать?!
День шёл своим чередом: завтрак, работа над документами совместно с Сагри Третьим, разъясняющим шифр, обед, разбор записей о хозяйстве, приём местных с разными каждодневными вопросами, второй обед, опять работа над документами и окончание отчёта для отца, ужин. Ша бесшумной тенью всюду следовала за королевной, как и во все предыдущие дни. Не жаловалась, не ходила в туалет, не спала. Вела себя, будто бы она и не человек вовсе. А может, она всё же не человек? Сантинали перебрала всё, что знала о тварях. Иногда они принимают человеческий вид, при этом не становясь людьми. Говорят, даже если их ранить, пойдёт кровь, так что от человека и не отличить. Но эта болезненная худоба… Как ша восстанавливается после своего заключения? Может, она всё же «она», а не «он» — при таком истощении грудь должна бы пропасть совсем.
— Шана.
Сантинали надеялась, что её голос звучит уверенно.
— Я слушаю, минья.
На улице уже стояла поздняя ночь, но тварь вроде бы не торопилась уходить. Она по своему обыкновению устроилась в кресле, и пока колдунья не позвала её, даже угольков глаз не было видно из-под низко надвинутого капюшона. Лампа на столе, звёзды в небе, ноги завёрнуты в тёплый плед, чтобы не так сильно тянуло от каменного пола. Казалось бы, что ещё нужно для полного удовлетворения?
— Оказывается, ты можешь принимать человеческий облик. Я хочу, чтобы с завтрашнего дня ты появлялась на людях именно как человек, а не моя ожившая тень.
— Мы договорились ведь, что я могу не выполнять твоих приказов, если посчитаю их глупыми, — фыркнула ша. От насмешки в её голосе хотелось чихнуть.
— Это не глупый приказ. Когда ты выглядишь так, как выглядишь сейчас, все вокруг начинают нервничать и напрягаться. Особенно эти твои волны жути… А если ты будешь выглядеть, как человек, никто не будет ожидать от тебя подвоха. Считай, что это хорошая маскировка, чтобы подобраться к противнику.
— Если я буду выглядеть так, как сейчас, большинство противников десять раз подумают, прежде чем решатся напасть. А если я буду выглядеть, как обычный человек — каждый встречный будет норовить меня обидеть.
— Почему сразу «каждый встречный»?
— Ладно, каждый второй.
— Это работает пока мы здесь. Когда мы поедем в столицу, ты будешь удивлена количеством людей, которые попытаются развеять тебя считая, что ты — тварь.
Шана ненадолго задумалась.
— Ладно, признаю, разумное зерно в твоих словах есть, — наконец, согласилась она. — Но у меня нет одежды.
— Это как раз не проблема. Скажи мне только свой рост и размер ноги.
— Чуть выше Роэля. Размер ноги не знаю. Найди что-нибудь без пятки.
— Договорились.
Утром Шану ждал свёрток новой одежды: исподнее, несколько рубашек, несколько штанов, жилеты, юбки и мягкие тапки. Колдунье было забавно видеть как ша перебирает вещи, держа их в вытянутых руках словно тряпьё может броситься в любой момент.
— Всё же странные вещи вы носите, — наконец, вынесла вердикт тварь.
— Когда ты видела их на живых людях, вопросов у тебя почему-то не возникало, — не удержалась Сантинали.
— Это на других. Никогда и мысли не было, что мне тоже придётся такое носить, — Шана вздохнула. — Ладно. Жди меня здесь.
И удалилась в спальню переодеваться.
Хоть колдунья и старалась максимально угадать с размером, всё равно все вещи висели на Шане, как на вешалке. Ша не захотела надевать ни юбок, ни жилетов, отдав предпочтение просторной рубахе и широким льняным штанам, какие обычно носят во внутренних покоях. В сочетании с тапками такой наряд выглядел очень по-домашнему, словно этот худой истощённый человек собрался просто посидеть за книгой на заднем дворе своего дома, а не отправиться по важным официальным делам воеводства.
— Почему ты улыбаешься? — нахмурилась Шана.
— Просто ты выглядишь очень… уютно. Не вяжется с твоей ужасной репутацией.
— Дурацкая затея, — ша передёрнула плечами. — Пойду лучше переоденусь обратно.
— Нет-нет, что ты. Наоборот. Мне очень нравится. Пожалуйста, оставь так.
Лада озадаченно посмотрела на госпожу, когда незнакомый худой человек сел на место колдуна и принялся вертеть вилку в ожидании, когда принесут еду. Сантинали только улыбнулась в ответ. Она хотела представить ша в новом образе всем одновременно и сполна насладиться эффектом. Единственная проблема: даже сейчас, когда Шана выглядела, как человек, колдунья всё никак не могла решить мужчина она или женщина — уж слишком исхудавшей оказалась последняя, а по такой угловатой фигуре, да ещё при таком росте сложно что-нибудь сказать.
При нормальном освещении выяснилось, что у ша глаза удивительного тёмно-вишнёвого цвета, как медленная кровь. Сантинали никогда не видела таких глаз раньше. В сочетании с густыми золотыми волосами и бровями эффект получался неожиданным. Даже человеком Шана умудрялась выглядеть очень необычно. Произведёт невероятный фурор если (когда) появится в Роще, к гадалке не ходи.
— Доброе утро, — на пороге трапезной появился подтянутый, как всегда одетый с иголочки, Роэль. И тоже недоумённо посмотрел на Шану.
— Доброе утро, Роэль. Думаю, вас стоит заново представить. Это — Шанаран. Теперь он будет выглядеть так.
— Ахм… Очень… Очень приятно, — почти сразу взял себя в руки Роэль. — Я рад, что вы решили перестать прятать лицо.
Шана бросила на капитана хмурый взгляд и опять вернулась к вилке по своему обыкновению ничего не сказав.
— А он действительно выглядит, как только что перенёсший долгое заключение, — не применул сообщить капитан Сантинали, когда думал, что ша их не слышит во время дороги к посёлку в дальнем конце долины, где находилась небольшая выработка сапфиров. — Сплошные кожа да кости.
— Как будто бы я могу лгать о таких вещах, — хмыкнула королевна в ответ. — Так и быть, не буду вызывать тебя на дуэль за оскорбление, но впредь думай, что говоришь.
— Прошу прощения, моя госпожа, — склонил голову Роэль. Едущая впереди ша вдруг остановила лошадь и спешилась. Что-то привлекло её внимание в густых зарослях на склоне. Отряд постепенно замедлился и остановился: все ждали разглядывающую кусты ша, но никто не смел торопить её — все воины помнили трупы в коридоре в их первую ночь в Белой Твердыне, да и истории местных о Кляксе заставляли держаться почтительно.
— Ждите меня здесь, — не поворачиваясь бросила Шана и направилась к холму.
— Шана, мы едем на встречу! — крикнула ей вслед Сантинали, но ша даже не обернулась — она уже карабкалась вверх по склону, цепляясь за кусты и траву. Похоже, раненная рука не доставляла ей никаких неудобств. Наконец, остановилась возле выходящей на поверхность скальной породы и принялась ходить вдоль неё туда-сюда, словно изучая. Прикладывала ладони и будто бы к чему-то прислушивалась.
— Что он делает? — всё так же шёпотом спросил капитан.
— Без понятия, — пожала плечами Сантинали. Ей самой было невероятно интересно узнать, что делает её колдун. Наконец, ша удовлетворилась увиденным и залезла ещё выше. Развернулась, осматривая окрестности; посмотрела на оставшийся внизу отряд.
— Отъедьте немного назад.
— В смысле «отъедьте»? — начала злиться колдунья. — Нам нужно на встречу в шахтёрский посёлок!
— Отъедьте, может камнями зацепить, если получится, — помахала рукой ша указывая в сторону, откуда они только что приехали.
— Что получится? — Сантинали чувствовала себя глупо, но не могла понять, нужно кричать или нет, чтобы Шана её услышала: сама она голос твари слышала отлично, но ша была сейчас довольно далеко на вершине холма. Нормально ли она её слышит?
— Чего он от нас хочет? — капитан настороженно следил за колдуном.
— Чтобы мы немного отъехали назад.
— Отъехали? Зачем?
Но Шана больше не ждала: она закрыла глаза, сосредотачиваясь. Вытянула вперёд руку, словно пытаясь нащупать что-то невидимое и… заговорила. Сантинали не могла понять ни слова — она не знала этого языка, но такой голос не мог принадлежать женщине. Точнее, он вообще не мог принадлежать человеческому существу. Низкий, глубокий, как рокот горной реки в ущелье, всё обволакивающий, оглушающий, растворяющий.
Наверное, он говорил минуту, а может, даже две. Лошадей удавалось удерживать лишь чудом. Наконец, последнее эхо громоподобного голоса затихло. Ещё долгую минуту царила невероятная тишина, не нарушаемая ни птичьим пением, и человеческими голосами, только лошади тревожно всхрапывали и переминались с ноги на ногу. До слуха Сантинали донёсса странный звук. Будто бы сыпется песок. Или стучат мелкие камешки? Оползень?! Она встревоженно осмотрелась, но вроде бы склоны стояли, и деревья не дрожали под ударами валунов.
— Смотрите, холм!.. —вдруг воскликнул один из воинов, указывая на колдуна. И правда, земля под ногами Шанарана заволновалась. Холм вздрогнул и земля огромными пластами начала медленно сползать вниз. Камни ходили ходуном, но… не так, как если бы они просто катились вниз. Они двигались в каком-то странном порядке, то вниз, то вверх, обнажаясь, выбираясь из земли, словно… Словно из долгой и глубокой спячки вставал гигантский человек. Колдун всё это время не пытался сбежать, выжидал на вершине холма. Вот он оказался на хребте неведомого существа и побежал вперёд, чтобы в следующее мгновение прыгнуть и оказаться на голове просыпающегося исполина.
— Каменный великан, — не веря своим глазам пробормотала Сантинали. — Я думала их не осталось.
Великан тем временем стряхнул с себя остатки земли и кустов — хотя кое-где в суставах остались торчать пучки травы — и осторожно поднял руку к голове. Шанаран, похожий на мышь, повинующуюся дрессировщику, перепрыгнул в огромную ладонь. Великан осторожно встал на одно колено и опустил руку к земле. Довольная ша спрыгнула на дорогу и сияя почище новой монеты направилась к отряду. Великан встал, ещё раз встряхнулся, грохоча многотонными глыбами, и замер, похожий на истукана.
— Можем ехать, — кивнул колдун Сантинали, хотя его улыбка и перепачканные в земле руки, казалось, так и говорили: «Ну же! Спроси меня!».
— Это каменный великан? — осторожно уточнила королевна.
— Он самый.
— А… зачем ты его разбудил?
— Разве тебе не захотелось бы проверить, работает ли он до сих пор? Сколько лет уж прошло! — ша оглянулась на замершего у дороги гиганта. — И ты посмотри, как новый. Мне казалось их всех давно уже уничтожили. Нужно будет ещё в долине поискать, может, ещё парочка осталась.
— Хм… Ладно. А мы сможем с собой такого взять одного?
— Вряд ли. Они медленно ходят. Обычно их создавали прямо там, где собирались использовать — так дешевле и надёжнее.
— Понятно… А ты сам умеешь таких делать?
В этот раз ша действительно задумалась. Даже взялась грязной рукой за подбородок, размышляя.
— Не знаю. Нужно будет попробовать. Много чего забылось. Но может и выйдет что.
— То есть, ты его здесь сейчас так и оставишь?
— Ну да, а что ему станется?
— А местных пугать он не будет? Никто же не посмеет мимо него проехать.
— Хм… — ша нахмурилась и опять повернулась к великану, оценивающе его осматривая. — Да, ты права.
Колдун махнул рукой и великан медленно и неторопливо развернулся и двинулся куда-то вверх по склону. Каждое его движение сопровождалось грохотом и скрежетом, будто горы пытаются провалиться внутрь себя. Исполин остановился чуть дальше от дороги и всё так же медленно опустился на землю. Теперь он походил на обычную гору камней. Если не знать, что это такое на самом деле — проедешь мимо и даже не заметишь.
— Теперь можно ехать.
Всю дорогу к выработкам, всё время переговоров со старостой и начальниками производства и всю дорогу обратно Сантинали никак не могла отделаться от мыслей о каменном великане. Существо из древних легенд, магический конструкт повинующийся воле колдунов. И здесь? В этой глуши? И, по словам Шаны, возможно, их несколько? Ей почему-то казалось, что даже во времена своего активного использования такие великаны должны были быть редкостью — всё же сколько тонн хорошего камня необходимо для их создания. А сколько сил нужно потратить, чтобы собрать их воедино и заставить двигаться? Они ведь не из пуха сделаны, а из многотонных глыб! Отряд поравнялся с холмом-великаном.
— Шана?
— Я слушаю, минья.
— А откуда здесь взялись каменные великаны?
— В смысле? Тебя интересует где добывался камень?
— Нет, меня интересует, почему они оказались именно здесь. Или это совпадение и они просто сохранились до наших дней только в этой глуши, а в остальных местах их уничтожили?
Колдун улыбнулся. Было странно видеть, что его лицо может принимать обычные человеческие выражения.
— Это сейчас оно «глушь», а во временя моей первой жизни здесь был многолюдный тракт. Чуть дальше на юг находилась главная твердыня ша, а здесь проходила по хребту граница наших земель. На севере жили могущественные враги, и хранить перевал отправляли только самых лучших. Видишь вон те белые скалы? — ша махнула в сторону дальнего склона. — Торчат между деревьев. Раньше там был город, а сейчас остались только кости домов.
— Город? Здесь?
— Странно видеть эти места настолько изменившимися… — Сантинали на мгновение показалось, что голос ша дрогнул. — Долину охраняли шестнадцать каменных великанов. Как минимум один остался. Может, и остальные где-то спят.
— А что ещё здесь было? Ну, из защитных штук.
— Драконы, два серебряных и один теней, ещё всевидящие ока, штук сто, ущельниц несколько сотен… Но они слишком хрупкие, не думаю, что хотя бы пыль от них осталась. Разве что если драконов кто-то отправил в глубокий сон. Но в подземельях их нет, так что даже не представляю где их искать. Скорее всего погибли во время одном из множества сражений.
— А ущельницы — что это?
— Такие ловушки. Против пехоты. Идёшь, идёшь, а она тебя «хам», — шана сделала жест руками, как росянка закрывается поймав муху. — Особенно крупные могли и лошадь поймать.
— Ого, сейчас таких нет, — колдунья вспомнила взрывные шары, использовавшиеся в последнюю войну и множество покалеченных воинов, с которыми ей к счастью не пришлось работать. Если бы сейчас на вооружении были ещё и ущельницы…
— Это хорошо, что нет. В то время существовало много штук, которым быть не стоило.
Ответа от отца всё не было, и Сантинали переживала всё сильнее. Им удалось поймать ещё один отряд курьеров пока весть о том, что Наран-Шасский перевал теперь закрыт для контрабанды, не дошла куда нужно. Опечатанные и инвентаризированные схроны ждали своего часа, почти полностью расшифрованные книги тоже. Осень в горах наступала намного быстрее, чем в Роще: там, скорее всего, ещё стояли тёплые ночи и листва даже не начала желтеть, а здесь бывали и такие ночи, что по утрам лужи сковывал тонкий лед.
Может, курьер с письмом не доехал? Может, его перехватили? А если доехал, может, отец недоволен как мало ей удалось выяснить? Или он решил помучать дочь подольше и отдал дело кому-то другому?! Сколько неопределённости. И эта неопределённость невероятно раздражала. Ещё и Шана после находки каменного великана совершенно изменилась. Теперь она не таскалась за колдуньей незаметной тенью, а целыми днями пропадала в долине и на склонах в поисках старых артефактов, сохранившихся с «времён её первой жизни». Детвора в этом активно помогала со свистом и гоготом носясь по ущельям и скалам. К моменту, когда все северные склоны уже оголились, и только на южных деревья оставались укрытые золотым, красным и рыжим, да хвойные стояли насупившимися тёмнозелёными тенями, ша нашла трёх действующих великанов и горстку мелких камней, похожих на речную гальку. По её словам камни были мощными боевыми артефактами, но Сантинали, как ни старалась, так и не смогла почувствовать в них магии. Наверное, это было какое-то особенно колдовство ша.
В руках королевны воеводство жило не очень: от старого воеводы хозяйство досталось в довольно скверном состоянии, дороги давно не чинены, деньги утекли неизвестно (точнее, известно) куда, метное население запуганно и зашуганно… За месяц, да даже за два, много не изменишь. Нужно несколько лет, а то и десятилетий, чтобы всё исправить. Скорее всего, Каранниэль был непервым воеводой, кто распоряжался местными ресурсами по своему усмотрению, постепенно приводя всё в упадок. При всех стараниях и желаниях даже с помощью волшебного «духа горы» королевна не могла всё исправить, да ещё и в такой короткий строк.
Вечером по своему обыкновению Сантинали заперлась в кабинете: здесь был хороший камин, а книги и гобелены скрадывали холод, идущий от стен. Шана, как всегда, устроилась в своём излюбленном кресле пододвинув его к самому огню и, кажется, дремала. В человеческом облике она всё больше походила на мужчину, хотя Сантинали всё никак не могла поймать момента, когда она брилась, если это ей было необходимо, и когда ходила в туалет. Всё же ша человек или нет? По крайней мере когда-то они точно могли скрещиваться с людьми, иначе откуда взяться в самой Сантинали той самой «крови ша»? Видимо, кто-то из её бабок или дедов был вот таким же странным существом. Узнать бы ещё когда было то самое «время первой жизни» Шаны. Сама ша никак не комментировала этот момент, местные кроме как о «духе горы» больше ни о чём не знали. Никаких легенд, преданий или на худой конец страшилок на ночь о каменных великанах, ущельницах или чём-нибудь ещё. Никаких историй о древней расе, жившей здесь раньше. И о белом городе на склоне уж точно никто ничего не знал. Выходит, что ша были здесь намного раньше, чем пришли простые люди. Но насколько? Сама Сантинали слышала разве что о каменных великанах. О них упоминали вскользь на курсе истории, как об одной из устаревших технологий: мол, когда-то использовали, для ближнего боя, но затраты на создание оказались слишком велики в сравнении с тем, как легко их можно было уничтожить. И что последние каменные великаны вышли из использования приблизительно четыреста лет назад. Но сейчас, увидев одного такого исполина не на картинке в книге, а живьём, колдунья засомневалась в правдивости того, что знала. Один такой гигант мог многое решить на поле боя: огромный, намного быстрее и точнее, чем можно было бы предположить исходя из его размеров, укрытый защитными заклятиями и щитами, как луковица или качан капусты. Скорее всего причина, почему перестали пользоваться каменными великанами, была другой. Но какой? И если верить тому, что ими окончательно перестали пользоваться около четырёхсот лет назад… Выходит, Шанаран провела в подземельях не меньше четырёхсот лет. Даже больше — ведь великан для неё не был чем-то необычным или странным. Да и то, что она скорее всего сама может сделать такого же… Сколько же ей лет? Пятьсот? Шестьсот? Тысяча?! А как же прогресс? Ведь всем хорошо известно, что каждое следующее поколение обладает более тонкими, более точными знаниями, чем предыдущие. Колдуны современности ещё двести лет назад выглядели бы сверхлюдьми со своими знаниями и умениями. Почему же Шана кажется чем-то невероятным, хотя она древнее, чем замок, в котором они сейчас живут? Она ведь должна быть примитивным первобытным существом. Что ещё в себе скрывает этот удивительный представитель таинственной утерянной цивилизации?
— Ты дырку во мне просверлишь, минья, — вдруг раздалось в голове Сантинали. — Смотри лучше на огонь.
— Прости, — колдунья поспешно уткнулась в бумаги. Она не думала, что Шана заметит её взгляд.
— О чём ты думаешь, минья?
Было так странно: ша не шевелилась, всё так же сидела перед камином с закрытыми глазами, будто спала. И в то же время разговаривала.
— Да так, ни о чём. Об отчёте…
Опять это странное чувство, от которого хочется чихнуть. Если бы можно было смеяться в мыслях, то Сантинали сказала бы, что Шана именно это сейчас и делает.
— Из тебя плохой лгунишка, минья.
— Я пыталась посчитать сколько тебе лет.
— И?..
— Выходит, не меньше пятисот.
— Хорошо выгляжу для своего возраста, — в этот раз Шана еле заметно улыбнулась.
— Не то слово. Но сколько тебе лет на самом деле?
— Я пока что не в настроении это выяснять.
— В смысле?
— Придётся ворошить прошлое. И я узнаю, что случилось после моего заточения. Мне пока что нравится моё неведение.
— Ты не хочешь узнать что случилось с твоими врагами?
— Нет. Они мертвы, и этого достаточно.
— А что, если они живы? Как и ты?
— Во-первых, даже если это и так, из доступных нам сейчас источников вряд ли это можно узнать. Могу поспорить, про меня там тоже ничего не написано.
«Пока что», — хотела буркнуть Сантинали, но промолчала. Шана тем временем продолжала:
— А во-вторых, не думаешь же ты, что все, кто жил тогда, такие могущественные. Я — Хранитель Севера. Колдунов моего уровня всегда было немного.
— Хранитель Севера? — Сантинали вся подобралась, но Шана замолчала. Видимо, уже успела выругать себя за излишнюю болтливость. — Шана, ну расскажи о себе ещё немного. Из тебя всё по каплям приходится вытягивать.
— Что было — всё прошло. Зачем ворошить прошлое? Лучше заканчивай со своими бумагами и пойдём спать.
— Я всё равно уже не буду ничего делать сегодня. Шана, ну расскажи. Про Хранителей, например. Ну, пожалуйста.
— Вот приставучая, — буркнула ша, но всё же открыла глаза и посмотрела на колдунью. Странно, но в этот раз её взгляд не вызвал уже ставшего привычным оцепенения. — Ладно. В целях общего образования. Странно, что ты не знаешь таких простых вещей. Ша — небольшая община, и воинов — чтобы охранять границы от внешних врагов — у нас всегда было немного. Кровь ша — достаточно редкая штука. А кровь ша достаточной силы — ещё более редкая. В большинстве своём ша не могут быть боевыми магами, как ты их знаешь — наша магия слишком медленная. Зато разные артефакты у нас выходят очень хорошо. Каменные великаны и драконы — лишь малая часть того, что может сделать хорошо обученный ша, но ты и так это знаешь. Наверное, до сих пор во всех городах противоснежные амулеты у вас сделаны ша. Хранителей, как можно догадаться из названия, всегда четверо. Севера, Юга, Запада и…
— Шана, ша больше нет, — вдруг озарённая неожиданной догадкой произнесла Сантинали. Ша осеклась на середине предложения и вопросительно посмотрела на королевну. — Вообще нет, — уточнила колдунья, словно с первого раза было непонятно. — Ты — единственная. Последняя.
Как она сразу не догадалась сказать об этом? Возможно, всё недопонимание было как раз из-за этого. Шана считала, что Сантинали понимает, с кем имеет дело, но на самом деле это было не так — в современном мире ша не осталось, и кто они такие и как с ними себя вести тоже непонятно. Но ша тоже ведь не спрашивала! Хотя могла бы. Правда, сама колдунья тоже не бросилась бы первым делом выяснять, остались ли представители школы Ри, проснись она однажды через тысячу лет. Школы… Что-то щёлкнуло в голове. Что, если ша — это название вида колдовства?! Вот она — ри. А Шана — ша. Это многое бы объяснило!
— Неудивительно, что ты приняла меня за тварь, если это действительно так, — задумчиво произнесла ша после продолжительной паузы. Немного другой реакции ожидала Сантинали на такое известие. — И теперь понятно, почему тебя так удивил каменный великан. Их ведь тоже не осталось?
— Тоже. Я их только на картинках видела.
Колдунья всё ждала когда ша начнёт рыдать, метаться, заламывать руки, но вместое этого Шана смотрела в огонь и, казалось, производила в уме какие-то сложнейшие вычисления.
— А иные? Что с ними? Ты знакома с тварями, значит, они всё ещё есть в этом мире.
— С ними сражаются по мере сил, но это нелегко. За призыв твари или заключение уговора с ней — смертная казнь.
— То есть, ты согласилась на уговор со мной считая, что тебя за это казнят, если кто-нибудь узнает? — Шана бросила ещё один взгляд на колдунью, и что-то было в нём такое… Удивление? Уважение? Сантинали затруднялась сказать наверняка. — Ты смелее, чем выглядишь, минья. Или глупее. Но в любом случае ты права. Раз ша больше не осталось, мне нужно узнать, что произошло. Возможно, угроза существует до сих пор. Ты можешь мне рассказать вкратце?
— К сожалению, нет, — Сантинали отрицательно покачала головой. — Я никогда не слышала о таких, как ты, хотя закончила Академию с отличием. Либо вы жили слишком давно, либо упоминаетесь в книгах под каким-то другим именем, но вот так сходу я не могу припомнить описаний, которые бы тебе подходили. Ни хранителей, ни касты артефакторов.
— Жаль. Выходит, нет никакой возможности узнать о прошлом?
— Здесь — нет. Я уже изучила библиотеку Твердыни: тут нет развёрнутых трудов по истории. Я могу рассказать тебе общие факты, о которых знаю, но вряд ли это поможет. Нужно возвращаться в столицу — там есть Академия, магические школы. Мой учитель всегда увлекался историей колдовства, это его маленькое хобби. Может, он сможет помочь.
— Тогда решено. Когда мы выезжаем?
— Шана, ты забыла: я теперь воевода Белой Твердыни, — Сантинали грустно усмехнулась. — Я не могу отсюда уехать, пока король не решит, что пришла пора сменить меня.
— Выходит ты здесь что, в ссылке?
— Я тебе об этом с самого начала твержу!
— Теперь я понимаю почему этот отчёт так важен для тебя. Прости, что сразу он мне показался ерундой, — ша встала, стряхнув плед, и потянулась. Сейчас она казалась ещё длиннее, чем обычно. — Мне нужно выучить ваш язык, прежде чем мы отсюда уедем. Хочу понимать, о чём говорят окружающие. Раз ша не осталось, вряд ли я встречу много людей, которые могут со мной говорить. Не с детьми же проводить всё время.
— Постой, ты что, не понимаешь о чём говорят остальные?
— Понимаю только когда ты рядом. Или дети.
Только теперь королевна поняла, почему ша всё время ходила следом за ней. И почему если она отправлялась куда-нибудь по своим делам, то всегда старалась прихватить с собой стайку детей. Но прожить вместе почти несколько месяцев и никак не выдать этого своего недостатка! Вот это да. То ли королевна слишком ненаблюдательна… или несообразительна. То ли самообладание ша находится где-то за пределами человеческого понимания. Как и её голос.
— Почему же ты раньше не сказала?
— Мне казалось, ты знаешь, — покаянно вздохнула Шана. — Хотя теперь я понимаю, что знать ты этого не могла. Прости.
Шана извинилась второй раз за вечер?! Что-то невероятное.
— Хорошо. Значит, с завтрашнего дня мы будем заниматься каждый вечер.
— Договорились. А теперь спать. Слишком много информации за сегодня, мне нужно всё обдумать. Ты доберёшься сама до своих комнат?
— Да, не беспокойся.
— Тогда спокойной ночи, — ша наклонилась, и Сантинали на мгновение показалось, что та собирается подобрать брошенный ранее плед, но вместо этого Шана подняла с пола тень и закуталась в неё, как в плащ. Несколько мгновений колдунья смотрела на уже немного забывшуюся чёрную фигуру с алыми угольками глаз, а потом исчезла и она. Так вот как она это делает. Ходит по дороге теней.
Сантинали в задумчивости крутила дротик в руках. Перед ней на столе лежало ещё два таких же. И одного не хватало. Того, которым Радш выстрелил в неё вечером. Да, теперь она знала, как зовут незадачливого начальника отряда курьеров. Как зовут всех в его отряде. И как зовут ещё многих людей в подпольной сети. Радш оказался не очень знатной шишкой, но знал и общался со многими. Он не принимал больших решений, но именно на таких незаметных людях держится вся система.
Дротик был пропитан специальным составом, обезвреживающим магию. Стоил баснословных денег, но был самым надёжным способом победить колдуна: малейшей царапины было достаточно, чтобы грозного противника превратить в беззащитную овцу.
Радш знал последние новости о королевне Сантинали О’Рилиэль, но не был уверен, куда именно её сослали. Он почти поверил колдунье, но когда она назвала своё настоящее имя… Именно поэтому он решил потратить на неё один из своих бесценных дротиков: Сантинали была сильной колдуньей и даже имела хороший боевой опыт от стычек на юго-востоке. Не стоило рисковать и позволять ей пользоваться своей силой.
Ша и здесь успела.
Сантинали ясно помнила (и по своим воспоминаниям, и по тому, что ей досталось от Радша), что глава курьеров не промазал. Но тогда в кого он попал? В ша? Она унесла дротик в себе? Но то, что тварь сделала дальше, никак не походило на потерю магических способностей. И как обезвреживающий магию состав мог подействовать на в целом магическую сущность? Ведь если из Шаны убрать колдовскую составляющую — что от неё останется? Насколько Сантинали знала, убивающие магию вещества были хорошим средством от иных.
В дверь постучали.
— Войдите, — откликнулась колдунья.
Роэль открыл дверь, оглядел кабинет, словно проверял есть здесь ша или нет, и только после этого направился к стоящему перед столом гостевому креслу.
— Колдун не приходил?
— Нет, сказал его больше не беспокоить сегодня. Забрал ужин в комнату. Хорошо, что ты не можешь его слышать. Давно на меня так не орали.
Роэль кивнул, и Сантинали видела, что он кивает не соглашаясь с тем, что не может слышать колдуна, а одобряя то, что он её отчитал. Да, капитан не мог себе позволить такого, но это не мешало ему считать, что королевне стоит устроить хорошую взбучку в воспитательных целях. Конечно, в итоге всё закончилось хорошо: курьеров взяли, никто не сбежал, а странные методы дознания ша оказались намного лучше всех пыточных вместе взятых. Сейчас, на исходе вечера, колдунья уже почти ничего не помнила из того, что ей досталось от Радша — чужие воспоминания быстро выветривались, как плохо запоминающийся сон, но того, что она успела записать, было достаточно, чтобы начать серьёзное расследование. Сейчас колдунья как раз отдыхала от длинного отчёта, что составляла для отца. Может, он всё же вернёт её в столицу, чтобы позволить продолжить это дело?
— Я вот чего не пойму, — после непродолжительного молчания добавил Роэль. — Почему Шанаран закрыл вас собственным телом? В чём заключался ваш уговор, что он рискнул своей жизнью?
— Ты к чему? — напряглась колдунья.
— Я узнал у Ларта про заключённых, — не стал юлить капитан, а сразу перешёл к сути. — У них не было никого, похожего на Шанарана. Зато местные с радостью рассказали мне, что дух горы, Клякса, покровитель детей и хранитель местных древних сокровищ, склонил перед вами голову и согласился служить вашим колдуном.
— На что ты намекаешь?
— Ни на что. Тем более, будь Шанаран действительно иной сущностью, он не стал бы спасать вам жизнь: с вашей смертью он получил бы свободу и то, что вы договорились отдать по уговору.
— А если бы мы договорились как раз на то, чтобы он охранял меня? — нехорошо прищурилась колдунья.
— В своё время по долгу службы мне пришлось изучать особенности сделок с тварями, — вздохнул капитан. — Такую сделку с ними заключить невозможно.
Сантинали вздохнула. Ну да, отец подсунул ей не просто капитана гвардии, а бывшего дознавателя, как она могла об этом забыть. Уж он-то в уговорах с тварями разбирался значительно лучше неё.
— Буду честен: поначалу я заподозрил неладное, уж слишком хорош оказался колдун, и уж слишком вовремя. Но теперь я в некоторой растерянности.
— Тогда я тоже буду честна: я без понятия, кто он такой на самом деле, — вздохнула королевна и отложила дротик, который всё это время бессознательно вертела в руках. — Я даже не знаю «он» это или «она».
— Я так и думал, — кивнул капитан. — Но хоть что-нибудь кроме имени он рассказал о себе? Вы, кстати, не задумывались, почему его имя так похоже на название этой местности? Может, это псевдоним?
— Я спрашивала, меня это тоже смутило. Шана говорит, что раньше эти горы и этот перевал назывался иначе, и только потом их переименовали. Заклинание, которое его удерживало все эти годы, утратило бы силу, если бы его не звали по имени. Так что Наран-Ша — его действительно так зовут. Причём «ша» — это название то ли семьи, то ли народа. Потому что от него часто можно услышать что-нибудь вроде «мы, ша» или «кровь ша» или ещё что-нибудь такое.
— Хм… Даже удивительнее, чем я предполагал.
— При этом он не сознался, за что с ним так поступили. По его уклончивым фразам я поняла, что его вроде бы предали, но всё это очень странно. Что могло случиться, что такого могучего колдуна заточили в подземельях на веки вечные?
— Может, его просто убить не смогли? То хотя бы так… Для тех, кто его упрятал, он был словно мёртв — не мешал.
— Тоже верно. Кстати, он был кем-то вроде князя здесь. Или воеводы. Он не рассказывал деталей.
— То есть, не мелкая сошка.
— Отнюдь.
Они опять помолчали.
— Что меня раздражает и восхищает одновременно: я не знаю, сколько моих людей он положит прежде чем я смог бы добраться до него, возникни такая нужда. Так что можно сказать, что я даже рад, что он на нашей стороне. Но было бы намного спокойнее, если бы могли справиться без него.
— Роэль, ты только что озвучил мои мысли.
— Если у вас нет других поручений, то я, пожалуй, пойду, — усмехнулся капитан. Когда он только начинал службу у Сантинали, то сильно переживал: королевна была известна своим острым языком и скверным характером. Да и назначение отправиться на край света… Пусть и начальником гвардейцев целого воеводства, но зато в такой глуши, что далеко не все смогли бы показать на карте где это. В итоге всё обернулось в что-то невероятное. Если это расследование сдвинется с места, если удастся в нём удержаться… После такого громкого дела скачок по карьерной лестнице ему был обеспечен. Да и сама королевна оказалась не так ужасна, как он ожидал.
— Иди. И спокойной ночи.
— Сладких снов, госпожа.
Утро выдалось просто восхитительное. Небо расчистилось, и солнце теперь сияло, как натёртая монета. Ночной дождь прибил пыль и смыл грязь, и воздух, казалось, звенел. Да и то, что больше не было необходимости волноваться о курьерах… Сантинали распахнула окно и вдохнула полной грудью. И отчёт уже почти закончен. Прекрасно. Просто прекрасно. У колдуньи с самого утра было отличное настроение. Впервые за последние несколько месяцев. Осталось только разобраться с Шаной, и её жизнь вновь станет нормальной. Кстати, пора завтракать. Королевна вышла в коридор и постучала в соседнюю дверь:
— Шана! Я иду завтракать! — но против обыкновения ей никто не ответил. Не распахнулась стремительно дверь, и алые угольки глаз не уставились ей в самую душу. — Шана?
Сантинали постучала ещё раз. Может, дротик всё же достал её? Если это странное существо помрёт, колдунья ни капли не расстроится. Вот ни капельки. Но странное беспокойство кольнуло сердце. Всё же нельзя быть такой неблагодарной: тварь дважды спасла ей жизнь, и практически ничего не потребовала взамен. Да и вчера она ругалась на глупость одной конкретно взятой королевны вполне искренне. Колдунья нажала на ручку и дверь к её удивлению поддалась.
— Шана? — королевна заглянула в комнату. Её встретил уже знакомый «беспорядочный» порядок: сдвинутые ковры и гобелены, стоящие вкось комод, стол, стулья и кресла… На полу лежало что-то чёрное. Самый край плаща выглядывал из спальни. Словно тварь сбросила шкуру по дороге, да так и оставила. Сантинали осторожно зашла в гостиную и вытянула шею пытаясь рассмотреть, что происходит в спальне. Может, ша лежит прямо за дверью на полу? Кроме неё ведь никто не носит в замке такие чёрные плащи. Да и кому ещё быть здесь кроме неё? Идти вперёд было боязно: всё же ша не приглашала её войти. Кто знает, как тварь отреагирует, если увидит её на своей територии? С другой стороны — она ведь оставила дверь открытой. Да и служанки убирали здесь каждый день, когда тварь уходила. Крадучись, колдунья подошла к дверям спальни. Тишина. Она заглянула в комнату готовая отскочить в любой момент, но нет, никто не караулил её за косяком. На полу, как Сантинали и ожидала, лежал огромной чёрной кляксой плащ. Остальное было сложно рассмотреть — гардины были плотно запахнуты, и в комнате царил полумрак. Может, тварь умерла и растаяла, оставив после себя только лоскут ткани. Но, кажется, в кровати кто-то лежит? Но кто, если плащ — вот он? За балдахином не разобрать, только видно гору одеял. Стараясь не натыкаться на хаотично расставленные пуфики, колдунья всё так же подкралась к кровати.
Тихий вздох. Определённо кто-то спит.
Сантинали наклонилась к подушкам. Закутавшись по самую макушку, так, что только нос торчал наружу, среди перин лежала… лежал… человек? Тонкие черты лица, бледная кожа, запавшие щёки, острый подбородок. Золотые брови, слишком густые, чтобы считаться красивыми по текущей моде, густые золотые же ресницы. Если их накрасить тушью, наверное, будут длинные-длинные. Немного опущенные уголки тонкого рта. Всё же скорее это был мужчина, чем женщина. Хотя рано утром — и без щетины? Сантинали наклонилась ниже, чтобы лучше всмотреться: балдахин добавлял тени, и такие подробности разобрать было сложно. Может, и есть щетина, просто её не видно. Если она такая же светлая, как ресницы и брови, то её может быть не видно и несколько дней, наверное. Тут невольно колдунья вспомнила их поцелуй. «Уговор скреплён моими кровью и духом». Кажется, это было уже сто лет назад. Но если не считать этого поцелуя (который, наверное, и поцелуем-то считать нельзя — он ведь был чем-то вроде печати на сделке, ведь так?) — когда в последний раз королевна с кем-нибудь встречалась? С тех пор, как Сантинали разорвала помолвку с Наргвейном как-то времени на дела любовные не хватало. Да и обида была слишком велика. Изменить ей, королевне, с какой-то баронессой? Назвать её после этого бесчувственной змеёй вместо того, чтобы пытаться загладить вину и помириться? Может, не случись этого, Сантинали не была бы такой нервной последние полгода. Может, она и не вела бы себя так ужасно в тот вечер. И отец не сослал бы её одни твари знают куда. Несколько прядей выбились из-под одеяла и закрывали лоб незнакомца. Или это — и есть Шана? С одной стороны Сантинали понимала, что так и есть, но с другой стороны — поверить, что этот уставший, беззащитный, наверняка мягкий и нежный человек — тварь, от одного голоса которой замирает время? Нет, решительно невозможно. Сантинали протянула руку поправить его волосы и, видимо, слишком близкое движение разбудило незнакомца. Он резко открыл глаза, словно и не спал беспробудно несколько мгновений назад. Колдунья не вскрикнула только потому, что от испуга отнялся голос. Всё в порядке, это действительно Шана. От одного взгляда этого существа тело переставало слушаться от ужаса. И кого она всего несколько мгновений назад считала беззащитным и мягким?
— Минья? Ты что делаешь?
Было так странно смотреть на человека, видеть, что его рот не двигается, и при этом слышать его «голос».
— Я-я пришла позвать тебя на завтрак. А ты не откликался.
— А…
Шанаран завозился и с трудом сел. Поморщился, как от боли. Сантинали замерла не в силах оторвать взгляда от его тела — болезненно худого, с выпирающими костьми и суставами. Казалось, можно посчитать все рёбра. Левое плечо было небрежно замотано каким-то куском ткани, возможно, когда-то это была часть простыни. Нитки торчали в разные стороны, а по самой повязке расплылось несколько бордовых пятен.
— Что у тебя с рукой? Это дротик зацепил?
Шанаран удивлённо посмотрел на повязку, будто видел её впервые.
— Да, что-то вроде…
Нахмурился. Перевёл взгляд на ладонь, лежащую поверх одеяла. Пошевелил пальцами. Подозрительно покосился на Сантинали и укутавшись одеялами под подбородок о чём-то задумался.
— Так ты пойдёшь завтракать? — наконец, решилась спросить колдунья.
— Подожди меня в коридоре, — словно только вспомнив о существовании королевны Шанаран бросил на неё такой взгляд, что если бы она могла, то немедля провалилась бы сквозь пол.
— Ладно.
Сантинали поспешно выбежала из комнаты. Те несколько минут, что она ждала, пока уже привычная закутанная в чёрное фигура появится на пороге, такое невероятное количество разных мыслей пронеслось в её голове, что впору впадать в панику. И самое ужасное: она до сих пор не знала умеет Шана читать мысли или нет. Что, если ша услышит хотя бы сотую часть тех глупостей, что Сантинали успела передумать?!
День шёл своим чередом: завтрак, работа над документами совместно с Сагри Третьим, разъясняющим шифр, обед, разбор записей о хозяйстве, приём местных с разными каждодневными вопросами, второй обед, опять работа над документами и окончание отчёта для отца, ужин. Ша бесшумной тенью всюду следовала за королевной, как и во все предыдущие дни. Не жаловалась, не ходила в туалет, не спала. Вела себя, будто бы она и не человек вовсе. А может, она всё же не человек? Сантинали перебрала всё, что знала о тварях. Иногда они принимают человеческий вид, при этом не становясь людьми. Говорят, даже если их ранить, пойдёт кровь, так что от человека и не отличить. Но эта болезненная худоба… Как ша восстанавливается после своего заключения? Может, она всё же «она», а не «он» — при таком истощении грудь должна бы пропасть совсем.
— Шана.
Сантинали надеялась, что её голос звучит уверенно.
— Я слушаю, минья.
На улице уже стояла поздняя ночь, но тварь вроде бы не торопилась уходить. Она по своему обыкновению устроилась в кресле, и пока колдунья не позвала её, даже угольков глаз не было видно из-под низко надвинутого капюшона. Лампа на столе, звёзды в небе, ноги завёрнуты в тёплый плед, чтобы не так сильно тянуло от каменного пола. Казалось бы, что ещё нужно для полного удовлетворения?
— Оказывается, ты можешь принимать человеческий облик. Я хочу, чтобы с завтрашнего дня ты появлялась на людях именно как человек, а не моя ожившая тень.
— Мы договорились ведь, что я могу не выполнять твоих приказов, если посчитаю их глупыми, — фыркнула ша. От насмешки в её голосе хотелось чихнуть.
— Это не глупый приказ. Когда ты выглядишь так, как выглядишь сейчас, все вокруг начинают нервничать и напрягаться. Особенно эти твои волны жути… А если ты будешь выглядеть, как человек, никто не будет ожидать от тебя подвоха. Считай, что это хорошая маскировка, чтобы подобраться к противнику.
— Если я буду выглядеть так, как сейчас, большинство противников десять раз подумают, прежде чем решатся напасть. А если я буду выглядеть, как обычный человек — каждый встречный будет норовить меня обидеть.
— Почему сразу «каждый встречный»?
— Ладно, каждый второй.
— Это работает пока мы здесь. Когда мы поедем в столицу, ты будешь удивлена количеством людей, которые попытаются развеять тебя считая, что ты — тварь.
Шана ненадолго задумалась.
— Ладно, признаю, разумное зерно в твоих словах есть, — наконец, согласилась она. — Но у меня нет одежды.
— Это как раз не проблема. Скажи мне только свой рост и размер ноги.
— Чуть выше Роэля. Размер ноги не знаю. Найди что-нибудь без пятки.
— Договорились.
Утром Шану ждал свёрток новой одежды: исподнее, несколько рубашек, несколько штанов, жилеты, юбки и мягкие тапки. Колдунье было забавно видеть как ша перебирает вещи, держа их в вытянутых руках словно тряпьё может броситься в любой момент.
— Всё же странные вещи вы носите, — наконец, вынесла вердикт тварь.
— Когда ты видела их на живых людях, вопросов у тебя почему-то не возникало, — не удержалась Сантинали.
— Это на других. Никогда и мысли не было, что мне тоже придётся такое носить, — Шана вздохнула. — Ладно. Жди меня здесь.
И удалилась в спальню переодеваться.
Хоть колдунья и старалась максимально угадать с размером, всё равно все вещи висели на Шане, как на вешалке. Ша не захотела надевать ни юбок, ни жилетов, отдав предпочтение просторной рубахе и широким льняным штанам, какие обычно носят во внутренних покоях. В сочетании с тапками такой наряд выглядел очень по-домашнему, словно этот худой истощённый человек собрался просто посидеть за книгой на заднем дворе своего дома, а не отправиться по важным официальным делам воеводства.
— Почему ты улыбаешься? — нахмурилась Шана.
— Просто ты выглядишь очень… уютно. Не вяжется с твоей ужасной репутацией.
— Дурацкая затея, — ша передёрнула плечами. — Пойду лучше переоденусь обратно.
— Нет-нет, что ты. Наоборот. Мне очень нравится. Пожалуйста, оставь так.
Лада озадаченно посмотрела на госпожу, когда незнакомый худой человек сел на место колдуна и принялся вертеть вилку в ожидании, когда принесут еду. Сантинали только улыбнулась в ответ. Она хотела представить ша в новом образе всем одновременно и сполна насладиться эффектом. Единственная проблема: даже сейчас, когда Шана выглядела, как человек, колдунья всё никак не могла решить мужчина она или женщина — уж слишком исхудавшей оказалась последняя, а по такой угловатой фигуре, да ещё при таком росте сложно что-нибудь сказать.
При нормальном освещении выяснилось, что у ша глаза удивительного тёмно-вишнёвого цвета, как медленная кровь. Сантинали никогда не видела таких глаз раньше. В сочетании с густыми золотыми волосами и бровями эффект получался неожиданным. Даже человеком Шана умудрялась выглядеть очень необычно. Произведёт невероятный фурор если (когда) появится в Роще, к гадалке не ходи.
— Доброе утро, — на пороге трапезной появился подтянутый, как всегда одетый с иголочки, Роэль. И тоже недоумённо посмотрел на Шану.
— Доброе утро, Роэль. Думаю, вас стоит заново представить. Это — Шанаран. Теперь он будет выглядеть так.
— Ахм… Очень… Очень приятно, — почти сразу взял себя в руки Роэль. — Я рад, что вы решили перестать прятать лицо.
Шана бросила на капитана хмурый взгляд и опять вернулась к вилке по своему обыкновению ничего не сказав.
— А он действительно выглядит, как только что перенёсший долгое заключение, — не применул сообщить капитан Сантинали, когда думал, что ша их не слышит во время дороги к посёлку в дальнем конце долины, где находилась небольшая выработка сапфиров. — Сплошные кожа да кости.
— Как будто бы я могу лгать о таких вещах, — хмыкнула королевна в ответ. — Так и быть, не буду вызывать тебя на дуэль за оскорбление, но впредь думай, что говоришь.
— Прошу прощения, моя госпожа, — склонил голову Роэль. Едущая впереди ша вдруг остановила лошадь и спешилась. Что-то привлекло её внимание в густых зарослях на склоне. Отряд постепенно замедлился и остановился: все ждали разглядывающую кусты ша, но никто не смел торопить её — все воины помнили трупы в коридоре в их первую ночь в Белой Твердыне, да и истории местных о Кляксе заставляли держаться почтительно.
— Ждите меня здесь, — не поворачиваясь бросила Шана и направилась к холму.
— Шана, мы едем на встречу! — крикнула ей вслед Сантинали, но ша даже не обернулась — она уже карабкалась вверх по склону, цепляясь за кусты и траву. Похоже, раненная рука не доставляла ей никаких неудобств. Наконец, остановилась возле выходящей на поверхность скальной породы и принялась ходить вдоль неё туда-сюда, словно изучая. Прикладывала ладони и будто бы к чему-то прислушивалась.
— Что он делает? — всё так же шёпотом спросил капитан.
— Без понятия, — пожала плечами Сантинали. Ей самой было невероятно интересно узнать, что делает её колдун. Наконец, ша удовлетворилась увиденным и залезла ещё выше. Развернулась, осматривая окрестности; посмотрела на оставшийся внизу отряд.
— Отъедьте немного назад.
— В смысле «отъедьте»? — начала злиться колдунья. — Нам нужно на встречу в шахтёрский посёлок!
— Отъедьте, может камнями зацепить, если получится, — помахала рукой ша указывая в сторону, откуда они только что приехали.
— Что получится? — Сантинали чувствовала себя глупо, но не могла понять, нужно кричать или нет, чтобы Шана её услышала: сама она голос твари слышала отлично, но ша была сейчас довольно далеко на вершине холма. Нормально ли она её слышит?
— Чего он от нас хочет? — капитан настороженно следил за колдуном.
— Чтобы мы немного отъехали назад.
— Отъехали? Зачем?
Но Шана больше не ждала: она закрыла глаза, сосредотачиваясь. Вытянула вперёд руку, словно пытаясь нащупать что-то невидимое и… заговорила. Сантинали не могла понять ни слова — она не знала этого языка, но такой голос не мог принадлежать женщине. Точнее, он вообще не мог принадлежать человеческому существу. Низкий, глубокий, как рокот горной реки в ущелье, всё обволакивающий, оглушающий, растворяющий.
Наверное, он говорил минуту, а может, даже две. Лошадей удавалось удерживать лишь чудом. Наконец, последнее эхо громоподобного голоса затихло. Ещё долгую минуту царила невероятная тишина, не нарушаемая ни птичьим пением, и человеческими голосами, только лошади тревожно всхрапывали и переминались с ноги на ногу. До слуха Сантинали донёсса странный звук. Будто бы сыпется песок. Или стучат мелкие камешки? Оползень?! Она встревоженно осмотрелась, но вроде бы склоны стояли, и деревья не дрожали под ударами валунов.
— Смотрите, холм!.. —вдруг воскликнул один из воинов, указывая на колдуна. И правда, земля под ногами Шанарана заволновалась. Холм вздрогнул и земля огромными пластами начала медленно сползать вниз. Камни ходили ходуном, но… не так, как если бы они просто катились вниз. Они двигались в каком-то странном порядке, то вниз, то вверх, обнажаясь, выбираясь из земли, словно… Словно из долгой и глубокой спячки вставал гигантский человек. Колдун всё это время не пытался сбежать, выжидал на вершине холма. Вот он оказался на хребте неведомого существа и побежал вперёд, чтобы в следующее мгновение прыгнуть и оказаться на голове просыпающегося исполина.
— Каменный великан, — не веря своим глазам пробормотала Сантинали. — Я думала их не осталось.
Великан тем временем стряхнул с себя остатки земли и кустов — хотя кое-где в суставах остались торчать пучки травы — и осторожно поднял руку к голове. Шанаран, похожий на мышь, повинующуюся дрессировщику, перепрыгнул в огромную ладонь. Великан осторожно встал на одно колено и опустил руку к земле. Довольная ша спрыгнула на дорогу и сияя почище новой монеты направилась к отряду. Великан встал, ещё раз встряхнулся, грохоча многотонными глыбами, и замер, похожий на истукана.
— Можем ехать, — кивнул колдун Сантинали, хотя его улыбка и перепачканные в земле руки, казалось, так и говорили: «Ну же! Спроси меня!».
— Это каменный великан? — осторожно уточнила королевна.
— Он самый.
— А… зачем ты его разбудил?
— Разве тебе не захотелось бы проверить, работает ли он до сих пор? Сколько лет уж прошло! — ша оглянулась на замершего у дороги гиганта. — И ты посмотри, как новый. Мне казалось их всех давно уже уничтожили. Нужно будет ещё в долине поискать, может, ещё парочка осталась.
— Хм… Ладно. А мы сможем с собой такого взять одного?
— Вряд ли. Они медленно ходят. Обычно их создавали прямо там, где собирались использовать — так дешевле и надёжнее.
— Понятно… А ты сам умеешь таких делать?
В этот раз ша действительно задумалась. Даже взялась грязной рукой за подбородок, размышляя.
— Не знаю. Нужно будет попробовать. Много чего забылось. Но может и выйдет что.
— То есть, ты его здесь сейчас так и оставишь?
— Ну да, а что ему станется?
— А местных пугать он не будет? Никто же не посмеет мимо него проехать.
— Хм… — ша нахмурилась и опять повернулась к великану, оценивающе его осматривая. — Да, ты права.
Колдун махнул рукой и великан медленно и неторопливо развернулся и двинулся куда-то вверх по склону. Каждое его движение сопровождалось грохотом и скрежетом, будто горы пытаются провалиться внутрь себя. Исполин остановился чуть дальше от дороги и всё так же медленно опустился на землю. Теперь он походил на обычную гору камней. Если не знать, что это такое на самом деле — проедешь мимо и даже не заметишь.
— Теперь можно ехать.
Всю дорогу к выработкам, всё время переговоров со старостой и начальниками производства и всю дорогу обратно Сантинали никак не могла отделаться от мыслей о каменном великане. Существо из древних легенд, магический конструкт повинующийся воле колдунов. И здесь? В этой глуши? И, по словам Шаны, возможно, их несколько? Ей почему-то казалось, что даже во времена своего активного использования такие великаны должны были быть редкостью — всё же сколько тонн хорошего камня необходимо для их создания. А сколько сил нужно потратить, чтобы собрать их воедино и заставить двигаться? Они ведь не из пуха сделаны, а из многотонных глыб! Отряд поравнялся с холмом-великаном.
— Шана?
— Я слушаю, минья.
— А откуда здесь взялись каменные великаны?
— В смысле? Тебя интересует где добывался камень?
— Нет, меня интересует, почему они оказались именно здесь. Или это совпадение и они просто сохранились до наших дней только в этой глуши, а в остальных местах их уничтожили?
Колдун улыбнулся. Было странно видеть, что его лицо может принимать обычные человеческие выражения.
— Это сейчас оно «глушь», а во временя моей первой жизни здесь был многолюдный тракт. Чуть дальше на юг находилась главная твердыня ша, а здесь проходила по хребту граница наших земель. На севере жили могущественные враги, и хранить перевал отправляли только самых лучших. Видишь вон те белые скалы? — ша махнула в сторону дальнего склона. — Торчат между деревьев. Раньше там был город, а сейчас остались только кости домов.
— Город? Здесь?
— Странно видеть эти места настолько изменившимися… — Сантинали на мгновение показалось, что голос ша дрогнул. — Долину охраняли шестнадцать каменных великанов. Как минимум один остался. Может, и остальные где-то спят.
— А что ещё здесь было? Ну, из защитных штук.
— Драконы, два серебряных и один теней, ещё всевидящие ока, штук сто, ущельниц несколько сотен… Но они слишком хрупкие, не думаю, что хотя бы пыль от них осталась. Разве что если драконов кто-то отправил в глубокий сон. Но в подземельях их нет, так что даже не представляю где их искать. Скорее всего погибли во время одном из множества сражений.
— А ущельницы — что это?
— Такие ловушки. Против пехоты. Идёшь, идёшь, а она тебя «хам», — шана сделала жест руками, как росянка закрывается поймав муху. — Особенно крупные могли и лошадь поймать.
— Ого, сейчас таких нет, — колдунья вспомнила взрывные шары, использовавшиеся в последнюю войну и множество покалеченных воинов, с которыми ей к счастью не пришлось работать. Если бы сейчас на вооружении были ещё и ущельницы…
— Это хорошо, что нет. В то время существовало много штук, которым быть не стоило.
Ответа от отца всё не было, и Сантинали переживала всё сильнее. Им удалось поймать ещё один отряд курьеров пока весть о том, что Наран-Шасский перевал теперь закрыт для контрабанды, не дошла куда нужно. Опечатанные и инвентаризированные схроны ждали своего часа, почти полностью расшифрованные книги тоже. Осень в горах наступала намного быстрее, чем в Роще: там, скорее всего, ещё стояли тёплые ночи и листва даже не начала желтеть, а здесь бывали и такие ночи, что по утрам лужи сковывал тонкий лед.
Может, курьер с письмом не доехал? Может, его перехватили? А если доехал, может, отец недоволен как мало ей удалось выяснить? Или он решил помучать дочь подольше и отдал дело кому-то другому?! Сколько неопределённости. И эта неопределённость невероятно раздражала. Ещё и Шана после находки каменного великана совершенно изменилась. Теперь она не таскалась за колдуньей незаметной тенью, а целыми днями пропадала в долине и на склонах в поисках старых артефактов, сохранившихся с «времён её первой жизни». Детвора в этом активно помогала со свистом и гоготом носясь по ущельям и скалам. К моменту, когда все северные склоны уже оголились, и только на южных деревья оставались укрытые золотым, красным и рыжим, да хвойные стояли насупившимися тёмнозелёными тенями, ша нашла трёх действующих великанов и горстку мелких камней, похожих на речную гальку. По её словам камни были мощными боевыми артефактами, но Сантинали, как ни старалась, так и не смогла почувствовать в них магии. Наверное, это было какое-то особенно колдовство ша.
В руках королевны воеводство жило не очень: от старого воеводы хозяйство досталось в довольно скверном состоянии, дороги давно не чинены, деньги утекли неизвестно (точнее, известно) куда, метное население запуганно и зашуганно… За месяц, да даже за два, много не изменишь. Нужно несколько лет, а то и десятилетий, чтобы всё исправить. Скорее всего, Каранниэль был непервым воеводой, кто распоряжался местными ресурсами по своему усмотрению, постепенно приводя всё в упадок. При всех стараниях и желаниях даже с помощью волшебного «духа горы» королевна не могла всё исправить, да ещё и в такой короткий строк.
Вечером по своему обыкновению Сантинали заперлась в кабинете: здесь был хороший камин, а книги и гобелены скрадывали холод, идущий от стен. Шана, как всегда, устроилась в своём излюбленном кресле пододвинув его к самому огню и, кажется, дремала. В человеческом облике она всё больше походила на мужчину, хотя Сантинали всё никак не могла поймать момента, когда она брилась, если это ей было необходимо, и когда ходила в туалет. Всё же ша человек или нет? По крайней мере когда-то они точно могли скрещиваться с людьми, иначе откуда взяться в самой Сантинали той самой «крови ша»? Видимо, кто-то из её бабок или дедов был вот таким же странным существом. Узнать бы ещё когда было то самое «время первой жизни» Шаны. Сама ша никак не комментировала этот момент, местные кроме как о «духе горы» больше ни о чём не знали. Никаких легенд, преданий или на худой конец страшилок на ночь о каменных великанах, ущельницах или чём-нибудь ещё. Никаких историй о древней расе, жившей здесь раньше. И о белом городе на склоне уж точно никто ничего не знал. Выходит, что ша были здесь намного раньше, чем пришли простые люди. Но насколько? Сама Сантинали слышала разве что о каменных великанах. О них упоминали вскользь на курсе истории, как об одной из устаревших технологий: мол, когда-то использовали, для ближнего боя, но затраты на создание оказались слишком велики в сравнении с тем, как легко их можно было уничтожить. И что последние каменные великаны вышли из использования приблизительно четыреста лет назад. Но сейчас, увидев одного такого исполина не на картинке в книге, а живьём, колдунья засомневалась в правдивости того, что знала. Один такой гигант мог многое решить на поле боя: огромный, намного быстрее и точнее, чем можно было бы предположить исходя из его размеров, укрытый защитными заклятиями и щитами, как луковица или качан капусты. Скорее всего причина, почему перестали пользоваться каменными великанами, была другой. Но какой? И если верить тому, что ими окончательно перестали пользоваться около четырёхсот лет назад… Выходит, Шанаран провела в подземельях не меньше четырёхсот лет. Даже больше — ведь великан для неё не был чем-то необычным или странным. Да и то, что она скорее всего сама может сделать такого же… Сколько же ей лет? Пятьсот? Шестьсот? Тысяча?! А как же прогресс? Ведь всем хорошо известно, что каждое следующее поколение обладает более тонкими, более точными знаниями, чем предыдущие. Колдуны современности ещё двести лет назад выглядели бы сверхлюдьми со своими знаниями и умениями. Почему же Шана кажется чем-то невероятным, хотя она древнее, чем замок, в котором они сейчас живут? Она ведь должна быть примитивным первобытным существом. Что ещё в себе скрывает этот удивительный представитель таинственной утерянной цивилизации?
— Ты дырку во мне просверлишь, минья, — вдруг раздалось в голове Сантинали. — Смотри лучше на огонь.
— Прости, — колдунья поспешно уткнулась в бумаги. Она не думала, что Шана заметит её взгляд.
— О чём ты думаешь, минья?
Было так странно: ша не шевелилась, всё так же сидела перед камином с закрытыми глазами, будто спала. И в то же время разговаривала.
— Да так, ни о чём. Об отчёте…
Опять это странное чувство, от которого хочется чихнуть. Если бы можно было смеяться в мыслях, то Сантинали сказала бы, что Шана именно это сейчас и делает.
— Из тебя плохой лгунишка, минья.
— Я пыталась посчитать сколько тебе лет.
— И?..
— Выходит, не меньше пятисот.
— Хорошо выгляжу для своего возраста, — в этот раз Шана еле заметно улыбнулась.
— Не то слово. Но сколько тебе лет на самом деле?
— Я пока что не в настроении это выяснять.
— В смысле?
— Придётся ворошить прошлое. И я узнаю, что случилось после моего заточения. Мне пока что нравится моё неведение.
— Ты не хочешь узнать что случилось с твоими врагами?
— Нет. Они мертвы, и этого достаточно.
— А что, если они живы? Как и ты?
— Во-первых, даже если это и так, из доступных нам сейчас источников вряд ли это можно узнать. Могу поспорить, про меня там тоже ничего не написано.
«Пока что», — хотела буркнуть Сантинали, но промолчала. Шана тем временем продолжала:
— А во-вторых, не думаешь же ты, что все, кто жил тогда, такие могущественные. Я — Хранитель Севера. Колдунов моего уровня всегда было немного.
— Хранитель Севера? — Сантинали вся подобралась, но Шана замолчала. Видимо, уже успела выругать себя за излишнюю болтливость. — Шана, ну расскажи о себе ещё немного. Из тебя всё по каплям приходится вытягивать.
— Что было — всё прошло. Зачем ворошить прошлое? Лучше заканчивай со своими бумагами и пойдём спать.
— Я всё равно уже не буду ничего делать сегодня. Шана, ну расскажи. Про Хранителей, например. Ну, пожалуйста.
— Вот приставучая, — буркнула ша, но всё же открыла глаза и посмотрела на колдунью. Странно, но в этот раз её взгляд не вызвал уже ставшего привычным оцепенения. — Ладно. В целях общего образования. Странно, что ты не знаешь таких простых вещей. Ша — небольшая община, и воинов — чтобы охранять границы от внешних врагов — у нас всегда было немного. Кровь ша — достаточно редкая штука. А кровь ша достаточной силы — ещё более редкая. В большинстве своём ша не могут быть боевыми магами, как ты их знаешь — наша магия слишком медленная. Зато разные артефакты у нас выходят очень хорошо. Каменные великаны и драконы — лишь малая часть того, что может сделать хорошо обученный ша, но ты и так это знаешь. Наверное, до сих пор во всех городах противоснежные амулеты у вас сделаны ша. Хранителей, как можно догадаться из названия, всегда четверо. Севера, Юга, Запада и…
— Шана, ша больше нет, — вдруг озарённая неожиданной догадкой произнесла Сантинали. Ша осеклась на середине предложения и вопросительно посмотрела на королевну. — Вообще нет, — уточнила колдунья, словно с первого раза было непонятно. — Ты — единственная. Последняя.
Как она сразу не догадалась сказать об этом? Возможно, всё недопонимание было как раз из-за этого. Шана считала, что Сантинали понимает, с кем имеет дело, но на самом деле это было не так — в современном мире ша не осталось, и кто они такие и как с ними себя вести тоже непонятно. Но ша тоже ведь не спрашивала! Хотя могла бы. Правда, сама колдунья тоже не бросилась бы первым делом выяснять, остались ли представители школы Ри, проснись она однажды через тысячу лет. Школы… Что-то щёлкнуло в голове. Что, если ша — это название вида колдовства?! Вот она — ри. А Шана — ша. Это многое бы объяснило!
— Неудивительно, что ты приняла меня за тварь, если это действительно так, — задумчиво произнесла ша после продолжительной паузы. Немного другой реакции ожидала Сантинали на такое известие. — И теперь понятно, почему тебя так удивил каменный великан. Их ведь тоже не осталось?
— Тоже. Я их только на картинках видела.
Колдунья всё ждала когда ша начнёт рыдать, метаться, заламывать руки, но вместое этого Шана смотрела в огонь и, казалось, производила в уме какие-то сложнейшие вычисления.
— А иные? Что с ними? Ты знакома с тварями, значит, они всё ещё есть в этом мире.
— С ними сражаются по мере сил, но это нелегко. За призыв твари или заключение уговора с ней — смертная казнь.
— То есть, ты согласилась на уговор со мной считая, что тебя за это казнят, если кто-нибудь узнает? — Шана бросила ещё один взгляд на колдунью, и что-то было в нём такое… Удивление? Уважение? Сантинали затруднялась сказать наверняка. — Ты смелее, чем выглядишь, минья. Или глупее. Но в любом случае ты права. Раз ша больше не осталось, мне нужно узнать, что произошло. Возможно, угроза существует до сих пор. Ты можешь мне рассказать вкратце?
— К сожалению, нет, — Сантинали отрицательно покачала головой. — Я никогда не слышала о таких, как ты, хотя закончила Академию с отличием. Либо вы жили слишком давно, либо упоминаетесь в книгах под каким-то другим именем, но вот так сходу я не могу припомнить описаний, которые бы тебе подходили. Ни хранителей, ни касты артефакторов.
— Жаль. Выходит, нет никакой возможности узнать о прошлом?
— Здесь — нет. Я уже изучила библиотеку Твердыни: тут нет развёрнутых трудов по истории. Я могу рассказать тебе общие факты, о которых знаю, но вряд ли это поможет. Нужно возвращаться в столицу — там есть Академия, магические школы. Мой учитель всегда увлекался историей колдовства, это его маленькое хобби. Может, он сможет помочь.
— Тогда решено. Когда мы выезжаем?
— Шана, ты забыла: я теперь воевода Белой Твердыни, — Сантинали грустно усмехнулась. — Я не могу отсюда уехать, пока король не решит, что пришла пора сменить меня.
— Выходит ты здесь что, в ссылке?
— Я тебе об этом с самого начала твержу!
— Теперь я понимаю почему этот отчёт так важен для тебя. Прости, что сразу он мне показался ерундой, — ша встала, стряхнув плед, и потянулась. Сейчас она казалась ещё длиннее, чем обычно. — Мне нужно выучить ваш язык, прежде чем мы отсюда уедем. Хочу понимать, о чём говорят окружающие. Раз ша не осталось, вряд ли я встречу много людей, которые могут со мной говорить. Не с детьми же проводить всё время.
— Постой, ты что, не понимаешь о чём говорят остальные?
— Понимаю только когда ты рядом. Или дети.
Только теперь королевна поняла, почему ша всё время ходила следом за ней. И почему если она отправлялась куда-нибудь по своим делам, то всегда старалась прихватить с собой стайку детей. Но прожить вместе почти несколько месяцев и никак не выдать этого своего недостатка! Вот это да. То ли королевна слишком ненаблюдательна… или несообразительна. То ли самообладание ша находится где-то за пределами человеческого понимания. Как и её голос.
— Почему же ты раньше не сказала?
— Мне казалось, ты знаешь, — покаянно вздохнула Шана. — Хотя теперь я понимаю, что знать ты этого не могла. Прости.
Шана извинилась второй раз за вечер?! Что-то невероятное.
— Хорошо. Значит, с завтрашнего дня мы будем заниматься каждый вечер.
— Договорились. А теперь спать. Слишком много информации за сегодня, мне нужно всё обдумать. Ты доберёшься сама до своих комнат?
— Да, не беспокойся.
— Тогда спокойной ночи, — ша наклонилась, и Сантинали на мгновение показалось, что та собирается подобрать брошенный ранее плед, но вместо этого Шана подняла с пола тень и закуталась в неё, как в плащ. Несколько мгновений колдунья смотрела на уже немного забывшуюся чёрную фигуру с алыми угольками глаз, а потом исчезла и она. Так вот как она это делает. Ходит по дороге теней.
@темы: словоплёт